Каким образом Бог говорит с людьми.

 Каким образом Бог говорит с людьми.

31 марта 2022
S.
Если Бог говорит человеку, то это должно быть или непосредственно, или через посредство человека, с которым сам Бог раньше говорил непосредственно. Как Бог может говорить с человеком непосредственно, могут достаточно хорошо понимать те, с кем Бог так говорил. Но трудно, если не невозможно, понять, как в этом могут удостовериться другие. Ибо если человек заявляет мне, что Бог говорил с ним сверхъестественным образом и непосредственно, и я в этом сомневаюсь, то я с трудом себе представляю, какие доказательства он может выдвинуть, чтобы заставить меня верить этому.

Правда, если это мой суверен, то он может обязать меня к повиновению так, чтобы я ни действием, ни словом не выражал ему свое неверие, но не так, чтобы я думал иначе, чем мне внушает мой разум. А если мне говорит подобное человек, не имеющий надо мной такой власти, тогда ничто не может заставить меня ни верить, ни повиноваться. Ибо если кто-нибудь утверждает, что Бог говорил ему в Священном писании, то это значит, что Бог говорил с ним непосредственно, а лишь через пророков, апостолов или церковь – точно так, как он говорит всем другим христианам. Если же кто-либо утверждает, что Бог говорил с ним во сне, то это значит лишь, что ему снилось, будто Бог говорил с ним.

Такое утверждение не может заставить верить тех, кто знает, что сновидения имеют большей частью естественные причины и могут возникать из прежних мыслей и что сновидения, подобные этим, имеют своим источником самомнение, глупое высокомерие и ложное мнение о собственной набожности или других качествах, в силу которых, как человек полагает, он заслужил милость необычайного откровения.

Если же человек утверждает, что ему было видение или что он слышал голос, значит, это ему снилось, когда он находился в состоянии между сном и бодрствованием, ибо в таких случаях люди часто, не заметив своей дремоты, естественно принимают свои сны за видения. А если человек утверждает, что говорит в силу сверхъестественного вдохновения, то это значит, что он испытывает такое горячее желание говорить или чувствует себя так вознесенным в своем собственном мнении, что не может указать для этого никакого естественного и достаточного основания.

Так что хотя всемогущий Бог может говорить с человеком посредством снов, видений, голоса и вдохновения, однако Он никого не обязывает верить тому, кто утверждает, что Бог с ним таким образом говорил, ибо утверждающий это, будучи человеком, может ошибиться и, что еще хуже, лгать.

С помощью каких признаков можно узнать пророка. Как же в таком случае тот, кому Бог никогда не открывал своей воли непосредственно, кроме как путем естественного разума, может знать, когда он должен и когда не должен повиноваться Слову Божьему, возвещенному человеком, который называет себя пророком? Из 400 пророков, у которых царь Израиля просил совета, идти ли ему войной на Рамот Галаадский (3 Цар. 22), только один Михей оказался истинным. Пророк, который был послан пророчествовать против алтаря, воздвигнутого Иеровоамом (1 Цар. 13), хотя и был истинным пророком и доказал двумя чудесами, сотворенными в присутствии Иеровоама, что он действительно был послан Богом, был, однако, обманут другим пророком – старцем, который убедил его якобы Словом Божьим поесть и попить с ним.

Если один пророк обманывает другого, то каким же иным путем, если не путем разума, можно удостовериться в воле Божьей? На что я отвечаю на основании Священного писания, что имеются два признака, которые в совокупности, но не каждый в отдельности обнаруживают истинного пророка:

Первый – это творение чудес.
Второй – не учить другой религии, кроме уже раз установленной.

Взятый же в отдельности, ни один из них не является достаточным.

Если восстанет среди тебя пророк или сновидец и представит тебе знамение или чудо и сбудется то знамение или чудо, о котором он говорил тебе, и скажет притом: «пойдем вслед богов иных, которых ты не знаешь»… то не слушай слов пророка сего и т. д. А пророка того или сновидца того должно предать смерти за то, что он уговаривал вас отступить от Господа, Бога вашего (Втор. 1:5).

Эти слова говорят о двух вещах.

Во-первых, что Бог не хочет, чтобы мы одни чудеса принимали за доказательство пророческого признания, ибо они во многих случаях являются лишь испытанием прочности нашей приверженности Богу, как об этом говорится в 3-м стихе. Ибо чудеса, которые творили египетские волхвы, хотя и не были так велики, как чудеса, творившиеся Моисеем, однако были большими чудесами.

Во-вторых, что, как бы ни были велики чудеса, однако, если они имеют целью побудить к восстанию против короля или против того, кто управляет его именем, то совершающий такие чудеса должен считаться посланным для испытания верности подданных.

Ибо слова эти:

«Отступить от Господа, Бога вашего» – равнозначны здесь словам: «Отступить от царя вашего». Ибо заветом, заключенным у подножия горы Синай, они сделали Бога своим царем. И Бог управлял ими при посредстве одного Моисея, ибо только он говорил с Богом и время от времени возвещал его заповеди народу.

Точно так же и Христос, Спаситель наш, заставив своих учеников признать его за Мессию (т. е. за помазанника Божьего, пришествия которого как своего царя евреи ежедневно ждали и, однако, отвергли его, когда он пришел), не преминул предостеречь их против опасности чудес.

Восстанут лжехристы и лжепророки и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных (Матф. 24:24).

Из него видно, что лжепророки могут быть способны творить чудеса и мы не должны принять их учение за Слово Божье. Апостол Павел, кроме того, говорил в послании к Галатам, что если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать не то, что мы благовествовали вам, да будет ему анафема. Благовествование Павла сводилось к тому, что Христос – царь.

Следовательно, этими словами апостол Павел предает анафеме всякую проповедь против власти установленного царя. Ибо в этом послании он обращается к тем, кто благодаря его проповеди уже принял Иисуса как Христа, т. е. как царя иудейского.

Признаки пророка в старом законе, чудеса и учение.

Как творение чудес без проповеди установленного Богом учения, так и проповедь истинного учения без творения чудес являются недостаточными доказательствами непосредственного откровения. Ибо если человек, учащий не ложному учению, станет, не представляя чудес, выдавать себя за пророка, то его не следует принимать за того, за кого он себя выдает, как видно из слов Второзакония (18:21; 22).

Но можно здесь опять спросить: если пророк предсказал что-нибудь, то как мы можем знать, сбудется это или нет? Ибо он может предсказать нечто, что должно осуществиться через известный долгий промежуток времени, более долгий, чем продолжительность человеческой жизни, или он может предсказать неопределенно, что это, мол, осуществится рано или поздно; в таких случаях этот признак пророка оказывается бесполезным, поэтому чудеса, которые обязывают нас признать в ком-либо истинного пророка, должны быть подтверждены непосредственным событием, а не таким, которое должно произойти долгое время спустя.

Таким образом, ясно, что проповедь установленной Богом религии и творение очевидных чудес являются единственными признаками, при совокупном наличии которых Писание предписывает нам признать соответствующего человека истинным пророком, т. е. человеком, получившим непосредственное откровение. Ни один из этих признаков, взятый в отдельности, не является достаточным, чтобы обязать кого-либо слушаться того, кто выдает себя за пророка.

Чудеса прекратились, пророков больше нет, и их место заняло Священное писание.
Ввиду того, что чудеса теперь больше не совершаются и, следовательно, мы не имеем никакого признака, на основании которого могли бы проверить мнимое откровение или внушение свыше у частного лица, мы не обязаны прислушиваться к какому-либо учению, выходящему за рамки Священного писания, которое со времени нашего Спасителя заменяет пророчество и является достаточным восполнением отсутствия всяких других пророчеств и из которого при мудром и научном толковании и при внимательном умозаключении могут быть выведены без всякого вдохновения и сверхъестественного внушения все правила и предписания, указывающие наши обязанности по отношению как к Богу, так и к человеку.

Томас Гоббс «Левиафан».